Иду по улице к метро. Проходя мимо Альфа–банка, замечаю справа какую–то темную фигуру. Смотрю: крепкий молодой человек. Стоит и плачет. Да, плачет на улице — в понедельник, посреди дня. Людей вокруг нет, только он один — рыдает, уткнув локоть в дерево…
Ну я же не зверь, подошел и спросил, в чем дело. Думал, может быть, кто–то умер или заболел.
Молодого человека звали Владимир, он работает, не поверите, в Росгвардии. Шел он к психологу по ОМС, но заблудился и отчаялся как комик Долгополов — его накрыли слезы прямо во дворе. Владимир сначала не хотел рассказывать, но потом поделился: накануне он был в Парке Горького.
— Я не знал, что люди могут дойти до такого зверства, — начал Владимир, слезы еще блестели на его смуглых щеках. — Накануне мы задерживали пенсионерок на Пушкинской… Старуха она же как большой мешок с маршмеллоу. Что может сделать вам маршмеллоу? Да, пожалуй, ничего. Или даже тонконогий студент Высшей школы экономики? Это как мешок с митболами. Что могут сделать вам митболы? Но вчера… в Парке Горького… — голос его задрожал, а глаза вновь наполнились слезами, — Вдвшники... они толкались, ругались… Я поцарапал запястье. Видите?
Он показал запястье с чудовищной отметиной — около 0,5 см.
— Что произошло с людьми? Почему они такие? Я шел в росгвардейцы не для того, чтобы меня толкали… Я росгвардеец, я цветочный ветер из игры Flower. Я вплетаюсь в поток жизни и начинаю свой замысловатый хаотичный танец…
Оказалось, что нас слышала пожилая женщина, которая вышла на балкон. Она быстро спустилась во двор и предложила себя задержать. Владимир поблагодарил ее, заломил шутя руки и нашел в халате корвалол. Мы пошутили про наркотики, пенсионерка, тоже шутя, написала на груди «Хабаровск». Но тут Владимир сказал, что это не смешно, и произвел задержание. Идут следственные действия.